Паладин душ - Страница 2

Они повернули за угол и подошли к круглой башне, внутри которой была узкая лестница, ведущая во внутренний сад. Иста в последний раз оглянулась на тощий кустарник и хилые деревца, карабкающиеся по стене замка. Внизу, по тропинке, поднимающейся из неглубокой лощины, слуга гнал к задним воротам замка осла, нагруженного дровами.

В саду матери Иста замедлила шаг и, вырвав руку из заботливой хватки фрейлины, упрямо направилась к скамейке, стоящей рядом с ещё голым розовым кустом.

— Я устала, — заявила она. — Тут я немного отдохну. А вы можете принести мне чаю.

Было заметно, что фрейлина подсчитывает возможный риск, недоверчиво глядя на рейну. Иста холодно нахмурилась. Женщина рассыпалась в любезностях:

— Конечно, миледи. Я скажу об этом горничной. И тотчас же вернусь.

Само собой, вернёшься. Иста подождала лишь до тех пор, пока леди завернёт за угол, затем вскочила и побежала к задним воротам.

Привратник как раз впускал внутрь слугу с ослом. Высоко подняв голову, Иста проследовала мимо, даже не обернувшись. Сделав вид, что не расслышала робкого возгласа привратника «Миледи?…», она быстро зашагала по бегущей вниз с холма дорожке. Шлейф юбки и развевающаяся пелерина из чёрного бархата цеплялись за ветки и колючки, которые, словно когтистые лапы, пытались остановить её. Скрывшись за первыми деревьями, Иста перешла на бег. Будучи девчонкой, она часто бегала по этой дорожке вниз к реке. В те времена она ещё не была кем-нибудь для кого-нибудь.

Приходилось признать — теперь она уже не девочка. К тому времени когда сквозь ветви блеснули воды реки, она уже успела продрогнуть. Иста пошла вдоль берега. Как и раньше, тропа вела к старому мостику, а потом поднималась по холму к одной из главных дорог, ведущих в Валенду. Или из неё.

Дорога была грязной, испещрённой следами копыт. Может быть, именно здесь некоторое время назад проехала кавалькада брата, направляющаяся в его фамильные владения в Тариуне. На протяжении последних двух недель брат всячески старался убедить сестру, а ныне вдовствующую рейну, отправиться вместе с ним, обещая отвести ей комнаты в замке, выделить множество фрейлин и окружить её бдительной заботой. Как будто здесь у неё не было покоев, фрейлин и повсеместного надзора. Поэтому Иста направилась в другую сторону.

Придворные траурные шёлковые туфельки совсем не годились для сельских дорог. Юбки обвивались вокруг ног, и создавалось впечатление, что шагаешь, продираясь сквозь толщу воды. К подошвам приставала грязь. Солнце немилосердно жарило облачённую в бархат спину, и Иста совершенно неподобающим для леди образом вспотела. Она продолжала идти, но ощущение неудобства и сознание собственной глупости росли. Это же безумие! Именно из-за безумия её заперли в замке и окружили безмозглыми фрейлинами. Разве не достаточно она от него натерпелась? У неё нет ни смены одежды, ни плана, ни денег, ни одной медной вайды! Иста коснулась ожерелья, обвивавшего шею. Вот деньги. Да, украшение стоит слишком дорого. Что может за него дать простой ростовщик? Сейчас драгоценности не источник богатства, а мишень, приманка для разбойников.

Скрип телеги заставил Исту оторваться от выискивания сухих участков между лужами. Фермер погонял плотного тяжеловоза, который вёз компост для удобрения полей. Крестьянин даже обернулся, недоумённо разглядывая леди в дворцовом облачении. Иста ответила ему величественным кивком. В конце концов, что ей оставалось? Она едва не расхохоталась, но мужественно подавила неуместный смех и продолжила путь. Не оглядываясь. Не осмеливаясь оглянуться.

Она выдержала ещё час, прежде чем ноги, измученные весом тяжёлого платья, наконец отказались идти дальше. Иста была готова расплакаться от отчаяния. Нет. Я не знаю, как это делается. У меня не было возможности научиться, а теперь я слишком стара.

Стук копыт несущихся галопом лошадей, крики. В голове молнией пронеслась мысль, что ещё одна вещь оставлена без внимания — оружие, хотя бы простой кинжал, чтобы защищаться. Иста представила себе, как обороняется подобранным оружием от человека с мечом, любого человека с мечом, и поморщилась. Воображение нарисовало очень короткую сцену. Едва ли стоило об этом беспокоиться.

Иста бросила взгляд через плечо и вздохнула. К ней, разбрызгивая грязь в разные стороны, скакали сьер ди Феррей и грум. Не настолько она безумна или глупа, чтобы пожелать появления разбойников вместо них. Может быть, беда как раз в том, что она недостаточно выжила из ума. Настоящее умственное расстройство не имеет преград. Быть не в себе настолько, чтобы пожелать не быть достаточно невменяемой, чтобы понять… теперь это безумие единственно бесполезно.

Вина кольнула сердце Исты при виде красного, перепуганного, потного лица ди Феррея, который осадил коня рядом с ней.

— Рейна! — воскликнул он. — Миледи, что вы тут делаете? Он буквально выпал из седла, чтобы схватить её за руки и заглянуть в глаза.

— Я очень устала от тоски, царящей в замке. Решила в одиночестве прогуляться по весеннему солнышку.

— Миледи, но вы прошли пять миль! И эта дорога совсем вам не подходит…

Это верно, а я не подхожу ей.

— Ни фрейлин, ни охраны, пятеро богов! Как же ваше положение в обществе, безопасность?! Пожалейте мои седины! Из-за вашего поступка у меня не осталось ни одного тёмного волоса.

— Приношу извинения вашей шевелюре, — сказала Иста, действительно начиная раскаиваться. — Ни ей, ни вам не нужно обо мне так беспокоиться, милый ди Феррей. Я просто… хотела прогуляться.