Паладин душ - Страница 14

Крепко сжав зубы, Иста чувствовала, как их вопли отскакивали от её спины, словно стрелы от кольчуги. Белый мул ди Кэйбона повёл отряд через ворота и вниз с холма мягкой иноходью, но и так надоевшие голоса вскоре стихли. Лёгкий весенний ветер играл Истиными волосами. Она не оглядывалась.

На постоялый двор они едва успели приехать до заката. Опираясь на руки тех, кто помогал ей спешиться, Иста вспоминала, когда же в последний раз провела целый день в седле, охотясь или путешествуя. Лисе, которой явно наскучил неспешный темп паломников, резво спрыгнула на землю, как будто весь вечер провалялась на кушетке, а не ехала верхом. Фойкс, по-видимому, оправился от ран, которые его беспокоили, ещё в начале их с братом пути. Даже ди Кэйбон не ковылял и не морщился от боли. Когда служитель Бастарда предложил Исте руку, она с благодарностью приняла помощь.

Ди Кэйбон отправил одного из всадников вперёд, чтобы заранее условиться о кроватях и еде. К счастью, всё сложилось как нельзя лучше, несмотря на то что постоялый двор был весьма мал. Хозяину пришлось отказать лудильщикам, которые приехали позже. Старый узкий фермерский дом был расширен за счёт постройки нового крыла. Братьев ди Гьюра и служителя поселили вместе, Иста и Лисе получили комнату на двоих, а остальным были выданы соломенные тюфяки и спальные места на сеновале, благо ночь стояла тёплая.

Хозяин и его жена накрыли два стола рядом со священным источником, в небольшой рощице, развесив фонарики на ветви деревьев. Мягкий мох и густой папоротник, колокольчики и какие-то цветочки с соцветиями в виде звёздочек, переплетение корней и сучьев, нежное журчание воды, бегущей по гладким камням, образовывали самую замечательную комнату, в какой Иста когда-либо ужинала. Руки вымыли водой из источника, принесённой в медных мисках. Служитель благословил её. Такая вода не нуждалась ни в каких дополнительных отдушках. Кладовая хозяйки славилась по всей округе. Двое слуг без устали носили бесконечные кувшины и подносы с отличным хлебом, отменным сыром, жареной уткой, бараниной, колбасами, сушёными фруктами, травами и весенней зеленью, яйцами, тёмными оливками и северным оливковым маслом, пирогами с яблоками и орехами, свежим элем и сидром — с простой, но сытной пищей. Ди Кэйбон неустанно совершал набеги на эти разносолы, радуя хозяйку, и даже дремавший долгие годы аппетит Исты вдруг встряхнулся и дал о себе знать. Когда же наконец рейна разделась и легла рядом с Лисе на маленькую чистенькую кровать в комнате со скошенной крышей, то заснула так быстро, что на следующее утро уже не помнила, как это случилось.

* * *

Проснувшись, когда утренний свет проникал в полуоткрытое окно, Иста почувствовала себя немного неудобно. По старой привычке она некоторое время оставалась в кровати, ожидая, когда её, словно куклу, оденут, но потом поняла, что новая горничная нуждается в некоторых указаниях. Решив, что проще будет выбрать наряд и одеться самой, Иста лишь попросила помочь с некоторым шнуровками и завязками. Единственная трудность возникла с причёской.

— Я не знаю, как укладывать волосы леди, — призналась Лисе, когда Иста вручила ей расчёску и села на низенькую скамью. Девушка с сомнением смотрела на густую пепельную гриву рейны, спускавшуюся до талии. Перед тем как лечь спать, Иста непредусмотрительно распустила сложную плетёную корону, созданную из её волос прежней горничной. Ночью локоны спутались и появились колтуны.

— Сама же ты причёсываешься. Как?

— Ну… Я заплетаю косу.

— А ещё?

— Иногда — две косы. — Иста на секунду задумалась:

— А лошадей ты причёсываешь?

— О да, миледи. Косички улиткой с лентами и особые узлы с бусинами на День Матери, хохолки плюмажиками, украшенные перьями, на День Сына, и…

— Пусть сегодня будет коса. — Лисе облегчённо вздохнула:

— Хорошо, миледи.

Её руки работали быстро и умело, гораздо быстрее, чем руки прежних горничных. Что же до результата, то он весьма подходил скромному образу сьеры ди Аджело.

Все собрались в рощице для совершения молитв на восходе солнца в честь первого полного дня паломничества Исты. На восходе солнце — некоторое иносказание, ибо солнце встало на несколько часов раньше, чем гости постоялого двора. Хозяин таверны, его жена и дети тоже присутствовали на церемонии, ведь визит служителя столь представительного ордена — редкое событие. Кроме того, — мысли Исты приняли несколько циничное направление, — если к этому служителю отнестись особо гостеприимно, то вполне вероятно, он посоветует и другим паломникам посетить сию не столь известную святыню.

Поскольку этот источник был посвящён Дочери, ди Кэйбон, стоя рядом с ручейком на камнях, освещённых солнечными лучами, начал церемонию короткой весенней молитвой из небольшой книжечки, которую он возил в седельной сумке. Точного ответа на вопрос, почему источник посвящён именно Леди Весны, не было. Уверения хозяина таверны о том, что это тайное место, где произошло чудо о деве и кувшине, звучали малоубедительно, потому что Иста знала по крайней мере ещё три места в Шалионе, которым приписывается связь с этой легендой. Но живописность именно этого местечка не вызывала никаких сомнений.

Ди Кэйбон, чьи заляпанные грязью одежды казались чище в ярком свете, спрятал книжечку в карман и откашлялся, собираясь приступить к утренним наставлениям. За спинами присутствующих в ожидании завтрака стояли уже накрытые столы, так что Иста была уверена, церемония особо не затянется.

— В начале нашего духовного пути я бы хотел обратиться к истокам, знакомым нам с детства, — служитель на секунду прикрыл глаза, как будто бы восстанавливая цепь событий. — Вот что пишет Ордол в «Письмах молодому рею ди Браджар».